С официального сайта Пятигорской и Черкесской епархии

1915

Весь январь 1915 г. 1-й Волгский полк нес сторожевую службу, занимая с. Ясионка. По очереди, две сотни выходили на сутки в охранение, а затем сменялись следующими двумя сотнями. Ежедневно происходили перестрелки между передовыми частями.
За этот период в полку был убит хорунжий Зверев, ранены подъесаул Хетагуров и хорунжий Сергей Лавров. В начале марта казаков сменила пехота и дивизия отошла в местечко Риманов.
Это был первый продолжительный отдых с начала войны и продлился он до 21 апреля. За это время казаки привели себя в порядок и поправили отощавших коней. Вернулись после выздоровления от ран подъесаулы Зацепин, Хетагуров, Гажеев, хорунжий Николай Зимин, Сергей Лавров. Полк снова принял вид хорошей строевой части.
23 апреля Сводно-Казачья дивизия прибыла в г. Тарнов и начала прикрывать отход русской армии.
15 июня 1-я, 2-я и 4-я сотни под командой полковника Токарева, недавно прибывшего в полк из Конвоя Его Величества, были высланы для прикрытия отхода артиллерии и пулеметов. Спешившись, сотни вступили в бой с наступающей немецкой пехотой и на время остановили ее, чем дали возможность уйти русской артиллерии и пулеметам. Во время этого боя были ранены полковник Токарев, хорунжий Сергей Лавров и прапорщик Борис Лавров.

В дальнейшем части дивизии, перебрасываемые с места на место, оказывали помощь отступающей пехоте.
4-го июля под г. Красноставом 1-й Волгский полк вел бой в цепи день и всю ночь, задерживая наступление немецкой пехоты. 15-го июля немцы прорвали фронт 61-й пехотной дивизии. По тревоге, на помощь, под командой полковника Вдовенко были высланы 1-я, 3-я, 4-я и 5-я сотни. Широким наметом прискакали сотни к месту прорыва и, спешившись, под сильным артиллерийским огнем, продвинулись вперед и в течение целого дня задерживали противника, дав пехоте время привести себя в порядок. В этом бою был контужен есаул Лотиев.
В бою 16 июля был убит ветеринарный фельдшер Павел Носко (ст. Боргустанской). «Личная его храбрость была всем известна. Он кавалер нескольких георгиевских медалей и крестов», — было сказано о нем в некрологе.

20 июля Кавказская бригада прибыла в посад Савин, где ее принял новый начальник дивизии генерал Краснов. 21 июля полку было приказано занять лес у Савина. В этот день командир XIV корпуса, которому в это время была подчинена дивизия, вызвал к себе генерала Краснова и приказал ему какими угодно средствами задержать наступление немцев — пехотные полки корпуса, обессиленные и расстроенные, отходили, несмотря на помощь спешенных сотен 16-го и 17-го Донских полков.
В сумерках, прискакал ординарец с приказанием начдива спешно выслать две сотни 1-го Волгского полка. Было около 9 часов вечера, когда дивизион Волгского полка — 2-я и 6-я сотни — под командой есаула Амоса Негоднова спешно прибыл к фольварку Гродек, где есаул Негоднов получил от генерала Краснова приказание — в конном строю пройти цепи нашей пехоты, ободрить ее и атаковать немцев, имея направление вдоль горящей дер. Чукчица. На единственный вопрос есаула Негоднова: — Проходима ли местность? — получил ответ: — Да, с Богом, кресты за вами!
Есаул Негоднов назначил в 1-ю линию 2-ю сотню подъесаула Серикова, а во 2-ю — 6-ю сотню хорунжего Кулеша, шедшую уступом справа за 2-й. Свое место указал между сотнями. Казаки, сняв шапки, перекрестились и молча двинулись вперед. 2-я сотня, перестроившись для атаки лавой, молча продвигалась вперед, а пройдя окопы нашей пехоты, встретив немецкие цепи, с гиком и криками «ура», бросилась на них.
6-я сотня, перестроившись разомкнуто по полусотенно и двигаясь уступом, справа за 2-й в 300 шагах, атаковала немцев.
Генерал Краснов, скакавший с адъютантом и ординарцами за сотнями, так описал этот бой: «От луны и пожара в деревне Чукчице было светло, несмотря на то, что июльская ночь уже наступила. Мягкий луг очень полого спускался куда-то вдаль. Несколько мгновений мы скакали в полной тишине. Сотни скрылись в сумраке обманчивого лунного света. Потом вдруг сразу затрещали ружья и забил свою редкую строчку немецкий пулемет, сейчас же раздался неистовый гик и крики «ура» — волгцы бросились в атаку. Стрельба продолжалась недолго, потом снова стало тихо, где-то в отдалении опять прогремело «ура», раздалось еще несколько выстрелов, и все смолкло. Навстречу нам стали попадаться пешие казаки, потерявшие убитыми коней, идущие назад.

- Наши ну побили… Всех… Чисто… Хорунжий Кулеш убит… В ихний окоп, сказывают, свалился, кинжалом оборонялся, да очень много на его навалилось, казаки, значит, не поспели на помощь… На штыки подняли… — быстро на ходу рассказывали они нам.
Мы переехали окопы. Много лежало там немецких тел и совсем почти не было видно наших. И главное: тишина кругом, лунный свет и зарево пожара слева.
Мы ехали совсем одни, но не было страшно. Уже чувствовался тот неуловимый запах победы и отсутствие неприятеля, что давал отрадное спокойствие. Так мы проехали должно быть около трех верст, когда вдали показалась темная колонна конницы. Есаул Негоднов собрал свои сотни и вел их назад».
Как оказалось, появление казаков было так неожиданно, — ночь прикрыла их появление, — что немцы подпустили первую лаву без выстрела. Казаки, проскакивая через немецкие цепи, рубили их своим страшным и метким ударом.
За первою немецкою цепью оказалось еще до шести цепей. Каждый казак теперь был предоставлен самому себе. Луна и зарево пожара, хотя и достаточно освещали местность, чтобы видеть все вокруг себя, но вдали все скрывалось в голубом лунном сумраке. Управлять частями стало невозможно. Вот тут и проявились отличные качества терских казаков, которых никаким обучением добиться нельзя. Ни ночная обстановка, ни множество неприятеля, раз в шесть превышавшего числом наши две сотни, ни отсутствие команд и приказаний не смутили казаков. Каждый знал, что чем больше он поразит неприятеля, тем скорей достигнет победы. Рубили шашками, стреляли с коня в упор из винтовок по залегшим пехотинцам, свалившиеся с раненых и убитых лошадей хватались за кинжалы, наконец, просто дрались кулаками и зубами, всюду сея смерть и победу.
2-я сотня проскакала первые цепи немцев почти без потерь, но порубить всех не смогла. Лава шла жидко, цепи же лежали густые. Оставшиеся нетронутые немцы встретили страшным огнем шедшую на уступе 6-ю сотню. Откуда-то справа, с бугра зачастил пулемет, нанося потери казакам. Командующий сотней хорунжий Кулеш свалился с убитого коня и был окружен немцами. Он рубил немцев шашкой пока она не сломалась, затем кинжалом, пока не был убит. Младший офицер 2-й сотни хорунжий Борис Вдовенко был ранен, но остался в строю. Под вахмистром шестой сотни Старицким упал убитый конь. Шашка была подмята под лошадь и сорвана. Немцы целой толпой навалились на Старицкого. Он выхватил кинжал и бросился в толпу, прокладывая себе дорогу кинжалом и распихивая ногами. Младший урядник 2-й сотни Богаевскнй, потеряв коня убитым перед самыми окопами, бросился бегом за казаками, крича: «Братцы, коня!.. Коня мне какого ни на есть дайте!.. Я им покажу», — и пеший врубился в немецкую цепь.

Всего атаковало немцев в двух сотнях — 191 шашка. Есаул Негоднов прошел наметом около четырех верст, рубя бегущих немцев, и остановился лишь тогда, когда дошел до сильно болотистого ручья, через который шла только одна очень узкая гать. По ней пришлось бы переходить ручей по одному. За гатью был виден ярко освещенный господский дом, откуда доносились крики и стук колес, там была паника. Есаул Негоднов не рискнул идти за болото. Задача была выполнена, шел одиннадцатый час ночи, и было ясно, что немцы не скоро оправятся.
Во время атаки был убит хорунжий Кулеш и ранен младший офицер 2-й сотни хорунжий Вдовенко. Всего в двух сотнях, атаковавших немцев, было убито: офицеров 1, казаков 8, лошадей 11, ранено: офицеров 1, казаков 12, лошадей 25. Неожиданная конная атака ошеломила немцев и приостановила наступление немецкой пехоты на два дня, что дало возможность не только вывезти парки и обозы, но и подготовиться на следующих позициях нашей пехоте.

Ночной атакой 21 июля 1915 года 1-й Волгский полк вписал новую страничку славы в историю лихих дел Терского казачьего войска. 2-я и 6-я сотни были представлены к отличию на папахах с надписью «За ночную атаку 21 июля», командир дивизиона есаул Негоднов и командиры сотен подъесаул Сериков и хорунжий Кулеш получили орден Св. Георгия 4 степени, а хорунжий Вдовенко — орден св. Владимира 4-степени с мечами и бантом. Все казаки двух сотен получили Георгиевские кресты или медали, что показывает, какое значение имела эта атака в оценке командования.
В августе 1915 г. 1-й Волгский полк перебрасывается на угрожаемые участки фронта в направлении Брест-Литовск – Ковель – Сарны — Пинские болота.
23 августа 1915 года у с. Волошко, несмотря на сильный ружейный и пулеметный огонь, подъесаул Владимир Гажеев со спешенной сотней атаковал и занял окопы противника, взяв 25 пленных.
В бою 31 августа у м. Гулевиче, командир 5-й сотни, подъесаул Владимир Агоев, имея задачей движение на стекольный завод, по своей инициативе, двинулся с сотней не на завод, а перешел вброд реку Ставок, переплыл реку Стоход, вышел в тыл и произвел панику у противника. Заняв с. Езерцы, казаки захватили в плен канцелярию и 28 солдат австрийского пехотного полка и перекрылди единственный путь отступления противника, чем принудили, после трех часов боя, сдаться находившийся в Гулевиче батальон. В этом бою волгцами было взято: 4 офицера, 28З солдата, два пулемета и обоз противника.
В начале сентября полк вел бои у сел Сафьяновка, Яблонка, Боровая, Железница и за Кухотскую Волю, где полком были заняты окопы, оставленные нашей пехотой.

В конце сентября 1915 года, отступающая русская армия получила приказ остановиться и короткими ударами заставить немцев прекратить переброску войск на Западный фронт. В эти дни в Ковеле грузились германские пехотные дивизии. Помешать погрузке было поручено IV-му Кавалерийскому корпусу генерала Гилленшмидта, в который входила 2-я Казачья Сводная дивизия, для чего нужно было прорвать расположение австро-германцев и пройти, как можно дальше за Стоход, к Ковелю.
В 10 часов утра ясного сентябрьского дня волгцы рысью прошли линию фронта и углубились в тыл. Появление казаков было столь неожиданно, что немецкие солдаты, охранявшие телефонную линию, были захвачены целыми заставами. Волгцы встречали подводы, везшие безоружных немцев, возвращавшихся из отпусков и лазаретов. После полудня казаки были на Стоходе, захватили помещение ближайшего штаба полка со всеми бумагами и приступили к переправе. Оренбургские казачьи пушки гремели в 40 верстах в тылу немцев. И последние стали спешно выгружать пехотную дивизию в Ковеле, которая отправлялась к Вердену.
На другой день волгцы, вновь переправившись через реку, захватили мирно шествовавший обоз, везший несколько тысяч пар прекрасного шерстяного белья. С полудня германские пехотные части начали отовсюду нажимать на казаков. Казаки отошли к с. Гривы и узнали, что немцы уже замкнули выход обратно. Они подвезли по железной дороге на станцию Маневичи бригаду и захватили Серхов.
В сумерках казачий конный отряд в пять полков с орудиями собрался в с. Езерцы. Местный житель взялся вывести казаков по лесной тропе еще не занятой противником.
«Было темно так, что едущего впереди всадника не было видно. Низко клубились осенние тучи и мрачна была ночь. Впереди колонны шел крестьянин в серой свитке, с фонарем в руках, за ним узкой, растянувшейся на несколько верст колонной, шла конница. Мы выступили в 7 часов вечера и в 2 часа ночи подошли к спавшему в мертвой тишине с. Боровое. Послали узнать — кто там? Оказалось – наши», — впоследствии писал генерал Краснов.
Октябрь и ноябрь Волгский полк стоял в с. Боровое и выходил на позицию вдоль болот. Конец ноября и начало декабря полк был на отдыхе в с. Озеро за рекой Стырь.

Феликс Киреев